Лунная пыль. Я, робот. Стальные пещеры - Страница 16

Сколько ни смотри, трудно поверить, что Земля прикована к одной точке лунного неба. Висит так низко над горизонтом — но не зайдет и не взойдет даже через миллион лет. Мысль об этом настолько противоречит всему опыту человечества, что к ней нельзя привыкнуть.

Скоро по ту сторону космической пропасти (нынешнее поколение не помнит того времени, когда она была непреодолимой, ему она кажется не такой уж большой) распространятся волны потрясения и горя. Тысячи людей лишатся покоя только потому, что Луна вздрогнула во сне.

Задумавшись, главный не сразу заметил, что к нему обращается начальник узла связи.

— Простите, вы еще не вызвали “Пылекат-1”. Соединить вас?

— Что? А, да-да! Передайте, чтобы выходил на помощь Второму в Кратерное Озеро. Сообщите, что поиски в Море Жажды прекращены.

ГЛАВА 6

Весть о том, что поиски прекращены, дошла до “Лагранж-2”, когда Том Лоусон с опухшими от недосыпания глазами уже заканчивал монтаж нового приспособления к стосантиметровому телескопу. Так старался, спешил — и, выходит, впустую… “Селены” нет в Море Жажды, она в таком месте, где ему ее никак не обнаружить, за окаймляющим Кратерное Озеро барьером, да к тому же под тысячами тонн камня.

В первый миг Том даже не пожалел пассажиров, он рассердился. Выходит, зря потрачены и время, и труд. Не мелькать на экранах новостей всех обитаемых миров заголовкам “Молодой астроном находит пропавших туристов”… Рухнули мечты о славе. И добрых тридцать секунд Том Лоусон отводил душу потоком ругательств, которые повергли бы в изумление его коллег, если бы они его слышали. Все еще распаленный гневом, он принялся снимать детали, которые выпрашивал, занимал, даже присваивал в других лабораториях спутника.

Том не сомневался, что его прибор мог решить задачу. Теоретическая сторона в полном порядке, не подкопаешься, больше того: она основана на почти столетней практике. Инфракрасная локация была известна уже во время второй мировой войны, когда находили замаскированные предприятия по теплу от их агрегатов.

“Селена” не оставила на Море Жажды видимой колеи, но должен быть инфракрасный след. Винты судна подняли с глубины одного фута относительно теплую пыль и разметали ее по гораздо более холодной поверхности. “Глаз”, способный видеть тепловые лучи, мог и через несколько часов после прохождения “Селены” отыскать ее колею. По расчетам Тома, он успел бы завершить инфракрасный поиск, прежде чем Солнце, взойдя, сотрет все намеки на тепловой след в холодной лунной ночи.

Теперь-то, конечно, нет смысла ничего затевать.

К счастью, на борту “Селены” не подозревали, что поиски в районе Моря Жажды прекращены и пылекаты ушли на Кратерное Озеро. И, к счастью, никто из пассажиров не знал про опасения доктора Мекензи.

На листке бумаги физик начертил предполагаемую кривую роста температуры. Каждый час он заносил в график показания висящего на переборке градусника. Увы, они поразительно точно совпадали с прогнозом. Еще двенадцать часов, и температура превысит сто десять градусов по Фаренгейту, появятся первые жертвы теплового удара. И выходит, им остается жить не больше суток. Так что попытки капитана Ханстена поддержать дух пассажиров казались нелепыми. Добьется он успеха или нет — послезавтра уже не будет играть никакой роли.

А впрочем, так ли это? Если они должны выбирать: умереть, как люди, или умереть, как звери, — первое, несомненно, лучше. Даже если “Селену” никогда не найдут и никто не будет знать, как ее узники встретили смертный час. Это выше логики и рассудка; впрочем, то же самое можно сказать едва ли не обо всем, что определяет жизнь и смерть человека.

Коммодор Ханстен отлично понимал это, когда составлял программу на оставшиеся часы. Есть люди, рожденные руководить; он принадлежал к ним. Вакуум, в котором он очутился, уйдя в отставку, вдруг заполнился. Впервые с тех пор, как Ханстен покинул рубку флагманского корабля “Кентавр”, он жил полноценной жизнью.

Пока люди чем-то заняты, можно не опасаться за их моральное состояние. Неважно, что они будут делать, лишь бы это казалось им интересным или важным. Счетовод Космической администрации, отставной инженер и двое служащих из Нью-Йорка уже с головой ушли в покер. Сразу видно завзятых картежников; с ними хлопот не будет, разве что если понадобится оторвать их от карт.

Почти все остальные разбились на группы и очень мило разговаривали. Комиссия по развлечениям все еще заседала. Профессор Джаваярден что-то записывал, миссис Шастер, как ни старался унять ее супруг, делилась воспоминаниями о бурлеске. И только мисс Морли держалась особняком. Мелким почерком она не спеша заполняла оставшиеся листки блокнота. Должно быть, вела дневник, как и подобало настоящему журналисту.

Как бы дневник не оказался короче, чем думает мисс Морли… Похоже, она не успеет исписать даже этих немногих страниц. А если испишет — вряд ли кому-либо доведется их прочесть.

Коммодор глянул на часы и удивился тому, как много времени прошло. К этому часу он рассчитывал быть уже на обратной стороне Луны, в Клавии. Ленч в лунном филиале “Хилтона”, потом экскурсия в… Но какой смысл размышлять о будущем, которого не будет? Ею гораздо больше беспокоило скоротечное настоящее.

Пожалуй, лучше поспать немного, пока жара не стала невыносимой. Конструкторы “Селены” не предусмотрели, что она может стать спальней (или могилой!), да что поделаешь. Придется пораскинуть мозгами, кое-что переставить, хотя бы от этого пострадало имущество “Лунтуриста”. Ханстену понадобилось двадцать минут на то, чтобы все продумать, затем он посовещался с капитаном Харрисом и обратился к остальным.